За тонкой гранью осени не замечаем плотного стекла. Идем наугад и больно ударяем по задетому самолюбию, вчерашними не успевшими перечеркнуть остатки еще не ушедшего прошлого, ошибками. Ошибками, промахами, казусами. Лечим одиночество крепким чаем не сбывшихся надежд. Заглядываем в затуманенные виноватые глаза своего спутника, пытаясь там найти ответы хотя бы на часть своих вопросов. Мы пишем дневники, копаясь в своем внутреннем, забываем о внешнем. Мы прикрываем внешним внутреннее, так как жестокие люди пытаются оставить неизгладимый след в развивающейся на ветру душе. Наши души, словно флаги полощаться на мировых сквозняках, вбирая и впитывая в себя все то, что преподносит нам судьба. А вот принимать это или не принимать это второй вопрос. Вопрос, на который так сложно найти ответ. Но мы безустанно ищем. В любимых и любящих глазах, в телефонных звонках, в ночных небесах, в полетах во сне и наяву, в так и не выросших крыльях, в осенних сумерках. А, найдя пытаемся избавиться от этого груза, так сильно давящего на плечи, мешающего расти крыльям. Правда некоторые зачатки все же есть, но они настолько малы, что улететь с помощью этих сероватых блеклых крыльев невозможно. Не возможно улететь в чернеющее с серебряными блестками пространство открытого неба. Созерцаешь утопающую в своей же высоте осень с мокрого подоконника, выпуская навстречу застенчивой ночи искусственных белых птиц, созданных по средствам зыбкого дрожащего дыхания. Несет ветер их в далекие страны, где звучат умильные аккорды детства, где освещает путь мамина улыбка, где раздаренное миром тепло, где придуманные тобой кадры черно-белого кино воплощаются в реальность. А мы все ждем чудес. Чудеса наблюдают за нами из угла дома напротив, и бояться подойти ближе. Боимся и мы. И просто зажигаем свои и соседские окна, зажигаем, чтобы было зачем наблюдать в то время как усталые сумерки расчеркивают пол, стены и потолок пустой квартиры безликими тенями скользких прикосновений, устроившейся рядом с нами осени. И кто-то скажет: «квартира не пуста, в ней есть мы, в ней есть осень…» но кроме нас, кроме осени, кроме белесого дыма прокисающих сливок воспоминаний, в ней нет никого и ничего. А осознавать соседство осени больно. Муторно ждать зимы, а тем более лета. Меланхолично разглядываем вырываемые светом желтоглазые краски строгой женщины и ждем. Молча, терпеливо. Ждем долго. Ждем всю жизнь.