Что снова не хватка солнечного тепла? Или захват чужими чрезмерными эмоциями? Скользишь по его мужкому стану и пытаешься понять его мысли.
А твои бегут в не известном направлении. Бегут так быстро, что ты не успеваешь за ними…
Любовь?
Кому вообще нужна эта любовь?
Осени, что снова расстелила свои ярко оранжево-желтые дороги и манит в огромные поезда жизни. Секунду думаешь… и прыгаешь в скорый поезд… несешься в неопределенном направлении… несешься за его загадочной улыбкой… понимая, что любовь тихо пятиться… отступает назад… вслед за ватными облаками, вслед за заходящим солнцем. И тебе ее вовсе не жаль.
В пустых комнатах твоей души поселилась обида. Не дает покоя ее несносная соседка Вина, все сутки напролет крутит музыку на полную катушку. И нет больше сил зажимать уши. Эти звуки проникают в тебя, обволакивают… и вот уже ты часть ее. Снова привычка? Звонки того, кого ты вычеркиваешь из своей жизни. Вычеркиваешь, пускаясь в авантюры, не задумываясь, чем все это может закончиться. А может и не закончиться?
Седеющая осень усаживается рядом на холодный подоконник,… ты набираешь телефонный номер. Гудки…. Гудки…. Гудки…. Взяли трубку, а ты молчишь, путаясь в своих мыслях, блуждая в собственных страхах. Так ничего, не сказав, зло бросаешь трубку на рычаг. Злишься на себя, на него, на осень…
Новая попытка задушить одиночества закончилась крахом. Новый виток эмоций. Эмоции эти словно чужие… словно ни ты их переживаешь, а они тебя.
Снова ментоловый обнимающий дым… разбор полетов… неясность в душе…
Мерзкое ощущение: будто из тебя вынимают твой внутренний мир, вынимают все то, что ты старательно копила все 24 года своей жизни. Так приходит разочарование. Вольготно усаживается рядом и селит прокисшие одиночество, заполняя им все уголки твоего сознания. По щекам катятся глупые соленные слезы. Ты выгоняешь того, кто еще совсем недавно сглаживал твое одиночество, пел красивые песни и просто был рядом, просто обнимал заботливо за плечи. Твой голос срывается, переходит на крик.
И вот входная дверь захлопнута. Слезы побежали быстрее. Ты плачешь, но не над тем, что он ушел, не над возникшим одиночеством, а над тем, что быстрокрылые птицы немого осеннего существования, подобно стервятникам, растерзали твою очередную попытку любить.
Снова как в полудреме набираешь телефонный номер. Тщательно продумываешь слова. Но теплый далекий голос вводит тебя в ступор. И ты снова молчишь, слушая его бранную речь.
А уже поздно ночью, ты, допив остывшую осень, закрываешь окно, твердо решив, что твое одиночество – это лучшее, что есть в твоей жизни, идешь покорять до боли знакомый город. Он встречает тебя тусклым светом своих фонарей. Вырывает отсветом автомобильных фар заброшенные листы твоей памяти.
А ты просто идешь по улицам, тихо напивая любимые песни, идешь не задумываясь, ноги ведут тебя сами. В тебе нет страха, лишь благородное спокойствие аурой разливается вокруг тебя, словно оберегает. Ты идешь…
В себя ты приходишь возле девяти этажного дома. Его дома. Поднимаешь глаза. У него горит свет, он не спит…думая о чем то своем он чертит любовь на письменном столе, правда слегка в другом ракурсе, нежели делала бы это ты.
Ты же смотришь на его окна, мечтая оказаться там с ним.
Вот он подходит к окну. Интересно, что им двигало, когда он решил всмотреться в темную грань оконного пространства? Он прислонился к раме. Считает звезды? Он замечает девушку, вспоминает ту, которая ему нравиться, но не признает ее в той, что уже битый час стоит под его окном. Он машет «таинственной незнакомке» рукой, жалея, что не знает телефона той, что ему нравиться, той, что сейчас стоит под его окнами, мечтая оказаться там с ним.
Они долго еще стояли наблюдая друг за другом через тонкое стеклянное полотно. Их окутывала ночная тишина. Они были вместе и врозь одновременно. Каждый непременно запомнит эту ночь и никому ничего о ней не расскажет. Это будет их секретом. Правда, каждый, храня в душе осколок той ночи, будет связывать его с чем-то своим. И длиться это будет до тех пор, пока через время в назначенный, в отведенный для этого события день, ты, лежа у него на плече, не признаешься в том как ты стояла под его окном и мечтала оказаться там с ним. Он улыбнется, погладит тебя по обнаженному плечу и скажет что-то хорошее. И ты поймешь, что именно этой минуты ты ждала всю жизнь, именно об этом ты мечтала, стоя под его окном, кутаясь в легкий драпчик своего пальто, замерзая на мировых сквозняках жестокого мира.
Обволакиваешь себя мягким дымом сигарет и думаешь: «как же давно я не курила».